Патриотический час «Блокадная ласточка» прошел сегодня в библиотеке
27 января 1944 года город Ленинград озарил праздничный салют, красноармейцы освободили практически всю Ленинградскую область.
24
января
пятница
Патриотический час «Блокадная ласточка» прошел сегодня в библиотеке
27 января 1944 года город Ленинград озарил праздничный салют, красноармейцы освободили практически всю Ленинградскую область.
27 января 1944 года город Ленинград озарил праздничный салют, красноармейцы освободили практически всю Ленинградскую область.
В блокадное время многие ленинградцы носили на груди жетон, маленький жестяной значок – ласточку с письмом в клюве. Этот знак стал ответом на заявления фашистов о том, что теперь в город даже птица не пролетит. Таким образом, жители осажденного Ленинграда показывали, что ждут хороших вестей с фронта, что не теряют связи со своей страной.
«Блокадная ласточка» – символ надежды на лучшее, на скорую встречу с родными и близкими. Позже ласточки стали и живыми символами надежды блокадного города. Мы с ребятами сделали блокадную ласточку, в клюве которой письмо-надежда, надежда на скорую встречу с родными людьми.
Сквозь года, и радость, и невзгоды
вечно будет мне сиять одна —
та весна сорок второго года,
в осажденном городе весна.
Маленькую ласточку из жести
я носила на груди сама.
Это было знаком доброй вести,
это означало: «Жду письма».
я носила на груди сама.
Это было знаком доброй вести,
это означало: «Жду письма».
Этот знак придумала блокада.
Знали мы, что только самолет,
только птица к нам, до Ленинграда,
с милой-милой родины дойдет.
Знали мы, что только самолет,
только птица к нам, до Ленинграда,
с милой-милой родины дойдет.
…Сколько писем с той поры мне было.
Отчего же кажется самой,
что доныне я не получила
самое желанное письмо?!
Отчего же кажется самой,
что доныне я не получила
самое желанное письмо?!
Чтобы к жизни, вставшей за словами,
к правде, влитой в каждую строку,
совестью припасть бы, как устами
в раскаленный полдень — к роднику.
к правде, влитой в каждую строку,
совестью припасть бы, как устами
в раскаленный полдень — к роднику.
Кто не написал его? Не выслал?
Счастье ли? Победа ли? Беда?
Или друг, который не отыскан
и не узнан мною навсегда?
Счастье ли? Победа ли? Беда?
Или друг, который не отыскан
и не узнан мною навсегда?
Или где-нибудь доныне бродит
то письмо, желанное, как свет?
Ищет адрес мой и не находит
и, томясь, тоскует: где ж ответ?
то письмо, желанное, как свет?
Ищет адрес мой и не находит
и, томясь, тоскует: где ж ответ?
Или близок день, и непременно
в час большой душевной тишины
я приму неслыханной, нетленной
весть, идущую еще с войны…
в час большой душевной тишины
я приму неслыханной, нетленной
весть, идущую еще с войны…
О, найди меня, гори со мною,
ты, давно обещанная мне
всем, что было, даже той смешною
ласточкой, в осаде, на войне…
ты, давно обещанная мне
всем, что было, даже той смешною
ласточкой, в осаде, на войне…
Ольга Берггольц.
